Фото: Марина Брикимова
Что происходило на выступлении-откровении SunSay и концерте-спектакле Бабкина.
В Киеве перед концертом 5’Nizza, который состоится в сентябре и будет посвящен 20-летию дуэта, каждая из «половинок» группы дала свое сольное выступление в романтическом месте столицы – на открытой площадке «Терраса» возле Андреевской церкви. Оба концерта были великолепны и совершенно непохожи. Фокус разбирался – в чем разница.
Южное солнце
SunSay (Андрей Запорожец) вышел на сцену в мягком коричневом пиджаке, светлой майке, свободных сизых брюках и серых кроссовках на высокой белой подошве. «Вы как-то расселись все по углам, но кто хочет танцевать – можете это делать. Только возле своего стула – карантин все-таки», — заметил он под смех публики.
SunSay (Андрей Запорожец)
Стартовал Сан с песни в солнечном стиле соул «Не переживай», затем выдал лирическую «Неуловимую», которую обозначил так: «Это наши эксперименты с ретро-музыкой. Ее вполне бы сегодня исполнил под афробит Муслим Магомаев».
В «Снежно» артист выводил бархатным голосом: «Сердце моё снежно, ты мне дари нежность…» – в этот момент все ощутили струящийся со сцены запах индийских аромапалочек: многие «снежные» сердца в зале сразу поплыли.
Клавишник мастерски сепмплировал вставки духовых, которые еще больше создавали иллюзию отпуска с любимой (любимым) где-нибудь в райском месте. За спиной Сана дальний лес Труханова острова с поблескивающим Днепром стали приобретать черты джунглей Шри Ланки на берегу океана.
Сан буквально обволакивал публику своим голосом. При чем, чтобы он не исполнял в припеве, вроде таких немудреных слов как «оле-о» или «уу-а» – все послушно повторяли за ним, как заклинания за шаманом.
Затем Сан взбодрил слушателем хип-хопом, спетым с Vakula и лично меня впервые проняло могущество этого ритма, стало понятнее, что означает фраза из лексикона рэперов — «прокачать зал». Одной из кульминаций концерта стала их совместная песня, которую Сан представил таким образом: «Эта вещь о детских травмах». Андрей бескомпромиссно спел: «Эй, папа, где ты был, когда я сам стал отцом? Папа, увидимся потом…» Но тут же примиряющее добавил: «Быть может, ты тоже любишь меня, мы очень похожи, пора понять».
С этой трогательной вещи концерт шел по нарастающей и после гимна «Выше головы» Сан на бис спел забойную композицию 5’Nizza «Нева». За ним весь зал выводил: «Нева-нева-нева-неважно, ни боли, ни жажды…»
Утонув в овациях, Сан стремительно сбежал со сцены на лестницу и растворился в темноте. Но «Нева» продолжала звучать с мобильников зрителей, растекающихся после концерта в разные стороны.
Прямой разговор
Совершенно иная энергетика у концерта Сергея Бабкина: взрывная, импульсивная, интерактивная.
У Сергея прическа была «а ля запорожец» (только без оселедца): бритый по бокам с небольшим ежиком на верхней части головы. Одет в серую футболку и такие же, как у SunSay, широкие штаны. Бабкин был босиком. Если у Сана – три музыканта, у Сергея – всего один, игравший на духовых: двух кларнетах и саксофоне.
«Сегодня будет квартирник, — объявил артист, лучезарно улыбаясь, — Это, конечно, не в старом значении этого слова – концерт у кого-то на квартире, это – жанр такой. Поэтому я сегодня отвечу на все вопросы. Искренне. Я по-другому не умею. Волнуюсь ли я? Да, всегда. Перед любым выступлением. В начале. Пока тут у нас большое пространство, но потом оно сужается. Где-то к середине концерта меня волнение отпускает. Наверное, кто-то уже спрашивает, а чего он все время разговаривает, а не поет? А потому что это квартирник, а не концерт. Поехали!»
Его первая песня «Дурак» была программной иллюстрацией его «босоного» вида. «Дурак-дураком, идет босиком, по крышам стучит кулаком. Не спит по ночам, грубит палачам, играет с огнем «квача», — почти кричал артист. Дурак здесь – персонаж из народных сказок – Иван-дурак. Только тут он объединен кроме своей обычной ипостаси – душевного везунчика – с ипостасью – юродивого, «грубящего палачам». Как Никола – Ивану Грозному. Юродивый не пустил Грозного с опричниками в Псков, дерзко заявив ему на подъезде к городу: «Ты человеческое мясо в пост ешь». Грозный развернулся и жители были спасены от массовых казней.
«Тук-тук – стучится ваша совесть, — указывает нам Бабкин-поэт. С прической Ивасика-Телесека, босоногий в простой одежде и сияющей улыбкой он исполнял сильные, проникновенные, а порой и трагические вещи. И даже одна шестилетняя девочка на провокационный вопрос Сергея, а разве у него тут невеселые песни, серьезно ответила: «Не веселая». «У меня еще есть песня «Кома», — иронично заметил дядя Сережа. Но девчушка тоже не растерялась: «А у меня еще два зуба выпали», — зал зашелся в хохоте.
На «Дураке» Бабкин забыл текст в середине песни – и начался спектакль по подсказыванию. Кто-то бросил клич: «Загуглим!» Продолжение композиции было найдено: дурак-то бабкинский совсем непрост, он «не слышит врачей, клюет в стукачей, ключи собирает в ручей». Ключи от наших сердец!
Дальше пошла у Сергея корреляция концертной программы: народ выкрикивал свои просьбы, а Бабкин отвечал: «Если совпадет с чем запланировано, то конечно». Четырехлетний Мирон (детям – преимущество) смело подвалил к сцене и мрачно заказал: «Де би я» — «Заметано». А когда Бабкин ударно стало исполнять свой хит, малыш под него начал танцевать… брейкданс. «Никогда бы не подумал, что под эту вещь можно исполнить брейк», — удивлялся артист, смеясь со зрителями. Он спустился со сцены – поговорить с мальчиком, а когда вернулся к микрофону произнес: «Силен! Сейчас ему четыре. Представляете, каким он будет в шестнадцать?!»
Когда Бабкин поет, он разыгрывает целый спектакль – от него сложно отвести взгляд: мощные бицепсы напряжены, на шее вздуваются жилы, как Владимира Высоцкого. Сергей спел и «Парус» выдающегося барда по просьбе все той же публики.
Сан своим голосом завораживает зрителя, а Бабкин – строит прямой песенный тоннель или мост и по нему шагает к нам навстречу, поражая ассоциативным рядом тестов, которые он выпукло изображает, как актер: «Запусти себя в кратеры моей души. Дыши, дыши, дыши…» Мы больше чем слушаем голос, как в случае с Саном, следим при этом за каждым жестом Бабкина, его мимикой – у него десятки выражений лиц: в него можно смотреть, как в телевизор.
Сан – теплая атмосфера трогательного душевного откровения, Бабкин – жесткий, но сердечный разговор напрямую.
Публика, как на аукционе, продолжала выкрикивать названия любимых песен. «Ребята, — оборвал поток заказов артист, — я, между прочим, уже два часа пою». – «Нееет! – заныли зрители. – «Ой, не врите!»
Но финал близок. «Спасибо, друзья! Спасибо за терпение! – снова шутит Бабкин. – Согласен, что дивный вечер. Так что: скажем спасибо карантину?» И грянул напоследок по чьей-то просьбе «Гули, гуси, голуби». Провожал его хор зрителей: «Гули, гули, гуси, голуби, были бы мы голыми…»
Представляете, какой взрыв произойдет, когда два этих разных артиста сойдутся и дадут концерт как группа 5’Nizza? А случится это скоро — 11 сентября в киевском КВЦ «Парковый».